Авангард Мирового большинства - новая идентичность БРИКС при неизменном базисе
Нынешнее российское председательство в БРИКС приходится на переломный период развития международной системы - период борьбы между нарождающейся многополярностью и попытками Запада сохранить свою гегемонию в мировых делах - и самую масштабную трансформацию самого объединения в его истории. В этой связи перед Россией стоит двойная задача: адаптировать БРИКС к новому составу, обеспечить его эффективность в условиях удвоения числа входящих в него стран; и при этом усилить роль БРИКС в глобальном управлении как авангарда представленного развивающимися незападными странами Мирового большинства и тем самым приблизить формирование негегемонистского многополярного мирового порядка. Эта задача очень непростая, требующая от России как председателя недюжинного дипломатического мастерства и выдержки.
Во-первых, членами БРИКС стали еще более разнообразные по своим внутриполитическим и внешнеполитическим направленностям страны, и объединение стало еще менее однородным. После расширения в 2023 году оно уже окончательно не является объединением прежде всего крупнейших незападных экономик, став структурой, включающей в себя представителей самых разных регионов и цивилизаций мира, в том числе региональных соперников (Иран - Саудовская Аравия). Впервые внутри БРИКС появились и официальные союзники США (Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет), и их официальные противники (Россия, Иран). Некоторые из новых членов БРИКС пока еще не до конца представляют, чтó конкретно могут получить от участия в объединении и какую добавленную стоимость в него привнести. В составе десяти существенно усилилась разнонаправленность национальных интересов стран-членов.
Пожалуй, единственным объединяющим страны БРИКС в новом составе принципом является общее представление о справедливом многополярном мироустройстве, в котором не должно быть глобального гегемона и где все страны объединения вне зависимости от их размера, военной и экономической мощи или типа внутриполитического режима являются подлинно суверенными, проводящими самостоятельную внешнюю политику и отказывающимися превращаться в чьего-либо сателлита. Именно на этой основе, видимо, и стоит укреплять единство и поддерживать глубину сотрудничества в объединении.
Во-вторых, России предстоит решить задачу, с которой ранее не справлялась практически ни одна международная организация, - совместить «расширение» и «углубление». Традиционно одно исключало другое (наглядный пример - Европейский союз, масштабное расширение которого в 2004 г. привело к стагнации интеграционного процесса и сорвало выход на качественно новый уровень интеграции). Здесь огромное преимущество БРИКС в его неформальности. Не являясь ни классической международной организацией, ни тем более проектом интеграции, он не требует одинаковой глубины участия во всех проектах сотрудничества всех стран-членов и допускает так называемую гибкую геометрию. В новом составе вполне допустимы «коалиции по интересам», в рамках которых некоторые страны сотрудничают в каких-то вопросах более глубоко, чем другие, разумеется, если никто из стран БРИКС против такого сотрудничества не возражает.
В-третьих, усиливать роль БРИКС в глобальном управлении и содействовать формированию многополярного миропорядка необходимо без того, чтобы использовать объединение в конфронтации с США и коллективным Западом. Конфронтационная политика США против России, Китая и Ирана и формирование заточенных на эту конфронтацию блоков в Европе, Азии и (с гораздо меньшей эффективностью) на Ближнем Востоке стали одним из магистральных элементов международных отношений на современном этапе. Это создает соблазн ответить той же монетой. Тем более, будучи объектом жестокой гибридной войны со стороны коллективного Запада, окончания которой пока не просматривается, Россия, безусловно, хотела бы сотрудничать на антизападной основе как можно с большим числом стран.
Однако подобная политика была бы контрпродуктивна. США как раз и стремятся к новой биполярности, когда сплоченному под руководством Вашингтона Западу противостояла бы коалиция Китая, России Ирана, КНДР и, возможно, Венесуэлы, Кубы и еще нескольких стран во главе с Пекином. При этом подавляющее большинство незападных стран придерживалось бы как минимум нейтральной позиции. В США считают, что способны одержать в таком противостоянии верх - во многом за счет потенциала своих многочисленных сателлитов, а сама по себе блоковая конфронтация обеспечивала бы Западу блоковую дисциплину и создавала бы внутренний стержень и смысл внешней политике США.
Кроме того, не будучи военным или экономическим блоком и имея в своем составе самые разные по типам внутриполитических режимов и внешнеполитической ориентации страны, БРИКС не является подходящим форматом для блоковой конфронтации, и подавляющее большинство стран-членов не хотят в ней участвовать. БРИКС не способен стать, условно, незападным аналогом «Группы семи». Более того, поскольку большинство стран Мирового большинства действительно не желают быть вовлеченными в конфронтацию против США (равно как и против России или Китая) и негативно относятся к продвигаемой Вашингтоном глобальной поляризации, создание подобной «антисемерки» вряд ли возможно в принципе. Готовность американских сателлитов жертвовать собственными интересами и развитием ради «общезападных» (то есть ради интересов США и гегемонии Запада в мировых делах) является большим исключением современных международных отношений.
Миссия БРИКС - и с этим согласны все входящие в него страны - не способствовать поляризации мира, а ослаблять ее, содействовать формированию взаимосвязанной и взаимозависимой международной системы на внеблоковой и негегемонистской основе, в которой государства не стояли бы перед жестким выбором примкнуть к одному антагонистическому блоку или к другому и в которой первостепенное внимание уделялось бы таким общим проблемам и приоритетам, как экономическое развитие и борьба с бедностью, продовольственная и водная безопасность, борьба с международным терроризмом, экстремизмом и оргпреступностью, климатическая безопасность и т. д. Поэтому работа в рамках БРИКС по выстраиванию нового мирового порядка, новой системы глобального управления и по усилению роли объединения в нем долж- на носить не конфронтационный, а созидательный характер - через выстраивание новой «экосистемы» политических и экономических отношений между странами объединения, а также между БРИКС и другими странами Мирового большинства.
То сотрудничество, которое страны БРИКС выстраивают друг с другом и странами-единомышленниками по вопросам двусторонних отношений и глобальной повестки дня, та инфраструктура, которая в результате этого сотрудничества возникает, и та позиция, которую страны БРИКС коллективно занимают по мировым вопросам, оказывается гораздо эффективнее для ослабления западной гегемонии и эффективности его конфронтационной политики, чем формирование антизападного блока. Возникает не искомое Вашингтоном блоковое противостояние нескольких при нейтральной позиции большинства, а формирование новой системы международных экономических и политических отношений в рамках всего Мирового большинства и без Запада, в обход него. В результате рано или поздно Запад будет вынужден столкнуться с дилеммой: или отказ от политики конфронтации и попыток выстроить миропорядок на основе своей гегемонии, то есть превращение в нормального участника международной системы, или маргинализация.
Эволюция БРИКС: новая идентичность при неизменном базисе
За 16 лет своего существования БРИКС проделал потрясающую эволюцию, существенно преобразился и приобрел по сути новую идентичность. В 2000-х годах он формировался еще в составе четырех крупнейших развивающихся стран как неформальное объединение быстрорастущих, как тогда говорилось, формирующихся рынков. Именно таким БРИК предстал на своем первом саммите в Екатеринбурге в 2009 году, и повестка дня тогда касалась прежде всего вопросов экономики. Вступление в 2011 году ЮАР, объем экономики которой в разы меньше остальных стран БРИКС, уже запустило процесс трансформации объединения в наиболее престижный и при этом представительный форум незападного мира в целом, представляющий интересы развивающихся стран в глобальном управлении. Хотя и ЮАР вошла тогда в БРИК от Африки прежде всего потому, что являлась крупнейшей экономикой континента.
Период с 2011 по 2022 год страны БРИКС посвятили углублению и институционализации сотрудничества. Хотя объединение осталось неформальным, в его рамках появились такие полноценные международные организации и институты развития, как Новый банк развития. Сотрудничество в рамках БРИКС распространилось далеко за пределы экономики и сегодня опирается на три опоры: экономика и финансы, политика и безопасность, гуманитарная сфера, охватывая огромное число вопросов и предполагая множество мероприятий самого разного уровня. Для примера, в рамках российского председательства в 2024 году помимо саммита в Казани планируется около 250 мероприятий самого разного уровня и направленности. По некоторым из вопросов в рамках БРИКС сложилось более институционализированное сотрудничество - например, Рабочая группа БРИКС по антитеррору. По широте охвата и глубине сотрудничества БРИКС стал значительно превосходить многие классические международные организации.
Одновременно страны БРИКС стали координировать подходы и выступать с близких позиций по вопросам глобального управления и многим актуальным проблемам мировой политики и безопасности, все более явственно выражая точку зрения Востока и Юга как в декларациях ежегодных саммитов БРИКС, так и заявлениях множества других мероприятий в рамках объединения. Эта позиция заключалась в необходимости реформы глобального управления, усиления в нем позиций развивающихся стран и укрепления миропорядка, основанного на международном праве и центральной роли ООН. Причем по мере усиления общего дефицита глобального управления в результате политики стран Запада, не желавшего делиться властью в регулирующих институтах, несмотря на объективное изменение баланса сил в мире, и усугублявшего мировые проблемы все более конфронтационной политикой в отношении Китая и России, голос БРИКС по вопросам глобального управления становился все более привлекательным для все большего числа стран.
Поэтому очевидно, что именно БРИКС становился голосом составляющих мировое большинство незападных развивающихся стран, а участие в нем дает как престиж, так и массу возможностей для продвижения национальных интересов. И при этом - в отличие от западных структур - в БРИКС отсутствует гегемон и присутствует суверенное равенство государств, уважение цивилизационного многообразия и действительная многосторонность, когда решения не навязываются гегемоном, а вырабатываются совместно и принимаются консенсусом.
Подобный успех БРИКС, с одной стороны, и формирование особого глобального контекста, характеризующегося резким усилением спроса на самостоятельность и субъектность со стороны многих стран мира, их стремлением сформировать более справедливый миропорядок и нежеланием становиться заложниками новой борьбы великих держав, и подготовили расширение БРИКС 2023 года, когда на вступление в объединение было подано около 20 заявок, и в 2024 году этот процесс продолжился.
Неслучайно столь резкий взлет интереса к объединению со стороны незападных стран произошел именно в период после 2022 года, когда США одновременно развязали гибридную войну против России с целью нанести ей стратегическое поражение и приступили к системной борьбе с Китаем, провозгласив его главным стратегическим соперником и наиболее значимой угрозой, с целью сдержать его развитие, ослабить и принять подчиненное к США положение. Эта глобальная конфронтация с явной целью сохранить гегемонистское положение США в международной системе распространилась на все регионы мира (Вашингтон стремится ослабить позиции Китая и России везде, где возможно) и приобрела почти тотальный характер по используемым инструментам (санкции и торговые ограничения, давление на партнеров России и Китая по всему миру, информационная война, консолидация антироссийских и антикитайских блоков в Европе и Азии, прокси-война против России посредством Украины, подготовка Тайваня к аналогичной роли и т. д.).
Она подчеркнуто продемонстрировала всему миру несправедливость той модели миропорядка, который продвигают США и их сателлиты, показала, что их целью является не правопорядок и развитие для всех, а собственная гегемония и собственное развитие за счет других, сохранение де-факто неоколониальной модели, когда развитие избранных достигается за счет эксплуатации и сдерживания развития остальных. Стало очевидным, что необходимость борьбы с Китаем, в отношении чего в США прочный консенсус, диктуется прежде всего тем, что он стал слишком сильным и уже оспаривает американское первенство в целом ряде областей; что первопричиной войны на Украине и конфронтации России и Запада стал категорический отказ последнего учитывать интересы безопасности Москвы, его приверженность доминированию в Европе и стремление заставить Россию в конце концов принять подчиненное и периферийное положение в системе европейской безопасности. Позиция же Запада по войне в Газе в 2023-2024 годах подчеркнула степень его лицемерия в вопросах ценностей и миропорядка и снова показала, что его интересует не международное право или общечеловеческие ценности, нарушителем которых он сам неоднократно являлся, а собственное доминирование.
Более того, данная конфронтация резко усилила дефицит глобального управления, усугубила многие транснациональные вызовы и угрозы и усложнила задачу развития многих стран мира. Традиционные институты глобального экономического и политического управления (G20, Совбез ООН) или оказались парализованы, или, как G7 или ОЭСР, превратились в механизмы конфронтации и перестали быть способными производить глобальные общественные блага. Глобальное сотрудничество по таким общим вызовам, как международный терроризм, резко ослабло.
Вводимые Западом торговые ограничения, односторонние (то есть незаконные) первичные и особенно вторичные санкции, стремление переключить технологические и производственные цепочки от Китая на лояльные Западу страны, незаконный арест российской собственности в виде заморозки суверенных и частных активов и разговоры об их конфискации, попытки административно регулировать мировые цены на энергоносители (т. н. потолок цен на российскую нефть) - все это ударило по развитию мировой экономики, которая только-только стала оправляться от шока глобальной пандемии, и, соответственно, по развитию многих развивающихся стран, усилило такие угрозы, как дефицит продовольствия, инфляция, нехватка денег на развитие. Разворачиваемая Западом новая гонка вооружений, рост военных расходов усугубляют дефицит средств на развитие.
В результате произошло качественное изменение международной среды, на которое Запад явно не рассчитывал. Многие незападные страны, во-первых, отказались присоединяться к конфронтации США и их сателлитов против России и Китая: не примкнули к санкциям и стали заявлять об их незаконности (особенно в отношении вторичных санкций, являющихся попытками Запада с помощью угроз репрессивных мер принудить третьи страны выполнять свою волю в части их отношений с объектами первичных санкций) и сохранили или даже нарастили сотрудничество с ними. Во-вторых, они стали заметно усиливать собственную субъектность в мировых делах и заявлять о стремлении участвовать в принятии решений и глобальном управлении в целом: пришло понимание, что это необходимо и для их собственного развития и безопасности (никто извне о них не позаботится, и тем более Запад) и чтобы не стать расходным материалом и «сопутствующим ущербом» в новой борьбе великих держав. В-третьих, незападные страны стали более активно, чем раньше, стремиться к многополярному и более справедливому мироустройству, более активно поддерживать реформу глобального управления, - с пониманием, что подобное мироустройство качественно укрепит их безопасность и повысит шансы на развитие.
В совокупности это и сформировало Мировое большинство: широкую совокупность незападных стран, ценящих свой суверенитет, стремящихся к большей субъектности в мировых делах, поддерживающих формирование многополярного мира и более справедливого глобального управления в интересах развивающихся стран и не поддерживающих конфронтацию Запада против России и Китая. При этом страны Мирового большинства, как правило, не желают вставать в прямую оппозицию США и их союзникам и тем более объединяться против них в противоположные блоки. Скорее, они хотят сформировать такую мировую среду, в которой политика Запада была бы менее болезненной и разрушительной и которая создавала бы предпосылки для того, чтобы в будущем Запад все же отказался от конфронтационного курса и стал конструктивным участником многополярной системы.
Данное стремление и привело страны Мирового большинства к БРИКС. В нем они увидели не альтернативный Западу блок, а прообраз того миропорядка, который им хотелось бы иметь в глобальном масштабе, а также институт, способствующий укреплению безопасности и развитию входящих в него стран, продвижению их интересов и выгодной им глобальной повестки дня. Тем более, в БРИКС в силу неформальности данного объединения вступить гораздо легче, чем, например, в Совет Безопасности ООН в качестве постоянного члена. Эффект же с точки зрения престижа и усиления веса в глобальном управлении получается значительный.
В итоге решения исторического саммита в Йоханнесбурге окончательно изменили идентичность БРИКС - от объединения крупнейших развивающихся экономик к представительному авангарду Мирового большинства и драйверу формирования нового миропорядка и новой системы глобального управления. С присоединением Ирана, Саудовской Аравии, ОАЭ, Египта и Эфиопии БРИКС включает в себя самые разнообразные по своей внутренней политике и внешнеполитическим ориентациям страны, представляющие разные регионы мира и цивилизации и объединенные, по сути, только одним: стремлением усилить свою субъектность в мировых делах, уважением к суверенитету и цивилизационному разнообразию друг друга и видением желательного мироустройства на глобальном уровне, более справедливого глобального управления в пользу развивающихся стран.
Включая в себя несколько великих держав, но при этом не имея гегемона, соперников, которые, конкурируя в региональных и практических вопросах, тем не менее сотрудничают по глобальным проблемам и разделяют общее видение справедливого мироустройства, а также страны, принадлежащие к совершенно различным цивилизациям и при этом уважающие цивилизационные особенности друг друга, БРИКС воспринимается как прообраз многополярности, структура, объединяющая Глобальный Юг и Восток на принципах равенства, суверенности и взаимного уважения.
Увеличился и «количественный» вес БРИКС в мировых делах. На него приходится большая доля мирового ВВП по ППС, чем на G7 (35,6% против 30,3%), и отрыв БРИКС будет только расти. Как отметил помощник Президента России Ю.Ушаков, «БРИКС - это более трети площади земной суши (36%), 45% мирового населения (3,6 млрд человек), свыше 40% всего объема добычи нефти, около четверти мирового экспорта товаров».
Одновременно расширение не изменило прежней сути БРИКС как неформального объединения на внеблоковой основе и с отсутствием гегемона. Ни сейчас, ни в будущем в БРИКС не появится один лидер, как в НАТО или «семерке», который мог бы дисциплинировать остальных участников и добиваться выполнения поставленных совместно целей. Все страны БРИКС - и новые и старые - преследуют свои национальные интересы в практических вопросах мировой экономики и политики, и эти интересы далеко не во всем совпадают. Это накладывает определенные ограничения на способность принимать и, главное, реализовывать коллективные решения. В рамках «лидерской» модели институтов подобная способность выше. Тем более, после расширения внутри БРИКС появились как минимум три пары региональных соперников: к прежней паре Китай - Индия добавились Иран - Саудовская Аравия и Египет - Эфиопия.
Таким образом, после расширения БРИКС стоит еще больше сосредоточиться на вопросах реформы глобального управления и продвижения более справедливого мирового порядка, но с пониманием тех объективных ограничений, которые заданы самой природой БРИКС.
Во-первых, мы не можем рассчитывать на то, что группа БРИКС создаст международные финансовые институты и инструменты, сопоставимые по масштабам влияния с теми, которыми управляет Запад, - Международным валютным фондом или Всемирным банком.
Во-вторых, вряд ли стоит ожидать от БРИКС решений конфронтационного или репрессивного характера в отношении других участников международного сообщества (например, санкции БРИКС или иные ограничения по типу тех, что вводятся «Группой семи»). Не стоит думать, что БРИКС может стать «тараном» разрушения позиций США и Европы в мировых делах. Другое дело, что западные державы совершенно не случайно подозревают всех остальных в революционных или ревизионистских замыслах: даже вполне невинные действия становятся опасными для организма западной гегемонии в условиях его современной хрупкости. (Поэтому нет оснований пытаться «давить» на наших партнеров по БРИКС, с тем чтобы их действия стали более разрушительными для Запада, они и так ими окажутся.)
В-третьих, БРИКС вряд ли окажется готов масштабно решать те задачи глобального характера, которые Запад решать не может или в рамках своих эгоистических интересов не хочет. Однако БРИКС сможет создавать конкретные механизмы решения проблем развития (бедности, голода, экологии, преступности, терроризма, информационной безопасности, искусственного интеллекта), представляющие собой альтернативу западным подходам и решениям.
В-четвертых, не стоит ждать от стран БРИКС достижений в тех вопросах, где их национальные интересы отличаются в силу объективных причин, то есть связаны с достижением ими основных целей развития. БРИКС создан и расширяется для того, чтобы дополнительно усилить возможности его участников, но ни в коем случае их не ослабить.
Таким образом, интерес, который к БРИКС проявляют страны Мирового большинства, риск глобального раскола и дефицит глобального управления, порождаемые стремлением Запада сохранить свою гегемонию через конфронтацию и блоковое размежевание, новая идентичность, которую БРИКС приобрел благодаря расширению, а также указанные ограничения в части способности к реализации коллективных действий - все это говорит в пользу того, чтобы БРИКС позиционировал себя как авангард Мирового большинства и образец правильных отношений между державами в многополярном мире, концентрированное выражение многополярного и многоцивилизационного мироустройства, и усиливал свою роль в глобальном управлении. Долю глобальных вопросов в повестке дня работы БРИКС необходимо увеличить - при сохранении приоритета отношений стран объединения друг с другом.
В области глобального экономического управления БРИКС стоит продолжать наращивание расчетов в национальных валютах и создание такой инфраструктуры торговоэкономических отношений между странами, включая инвестиции и технологическое сотрудничество, которая была бы менее подвержена репрессивным мерам со стороны Запада и не зависела бы от его финансовой системы. Для этого необходимо развивать прямые отношения между банками стран БРИКС, развивать механизм Пула условных валютных резервов, а также создавать независимую расчетную платежную систему, которая основывалась бы на таких технологиях, как цифровые валюты и блокчейн. Важно продолжать заявлять о недопустимости использования экономической взаимозависимости в качестве оружия геополитической борьбы, а также односторонних санкций и ограничительных мер, принимаемых в обход СБ ООН во внешнеполитических целях.
В области политики и безопасности следует продолжать сотрудничество по таким общим вызовам и угрозам, как международный терроризм, экстремизм и оргпреступность, - тем более, что того, руководствуются ли участники международных отношений принципом неделимости безопасности и недопустимости укреплять свою собственную безопасность за счет безопасности других, и руководствоваться этими принципами при создании региональных порядков безопасности.
В вопросах реформы глобального управления следует добиваться скорейшей реформы СБ ООН за счет расширения представительства в нем развивающихся стран Африки, Ближнего Востока, Южной Азии и Латинской Америки, усиления представленности развивающихся стран в секретариатах ведущих универсальных международных организаций, а также увеличения прав и влияния развивающихся стран в таких отраслевых экономических институтах, как МВФ, Всемирный банк и ВТО.
Наконец, особенно после расширения БРИКС стоит продвигать на глобальном уровне идею гармонии цивилизаций, в том или ином виде провозглашенной Россией и Китаем и поддерживаемой всеми остальными странами объединения. Необходимо и собственным примером, и совместными заявлениями говорить о необходимости признания и уважения цивилизационного разнообразия мира, мирного сосуществования и сотрудничества разных цивилизаций без попыток переделать друг друга, а также о том, что ни одна модель развития или система ценностей не является и не может являться универсальной.